Сердце. - Страница 23

— Не собираюсь я тебе ничего показывать, — еще больше вспылила я. — И мне больно!

— Тебе не будет так больно, я разогрел тебе мышцы. И знаешь, боль нужно терпеть, иначе пролежишь на койке до самой старости.

Собрав всю волю, я сделала очень медленный первый шаг и сморщилась от боли, тихо прошипев. Но Майкл, черт его дери, был прав. Было уже терпимо.

— Все, доволен?

Он посмотрел на меня так, будто я сморозила чушь и я — ничтожество. {Он на все так смотрел.}

— А еще один шаг? И еще один? А руки вверх поднимешь? — подразнил он, разминая шею.

— Почему я должна тебя слушать?

— А кому это надо? Мне или тебе? — он облокотился на поручни и вновь приблизился ко мне. Потом перешел на место, где заканчивались поручни и поманил меня одним пальцем.

— Ну, раз ты так распинаешься, может, и тебе.

— Мне просто скучно, — Майкл картинно зевнул. — А ты упрямая…хотя, нет, знаешь, что? Ты же просто слабачка!

{Вот это уже задело.} Особенно тон, которым он все это говорил. Не лучшая терапия для меня сейчас в таком состоянии…

— Ты просто не знаешь, каково мне сейчас…

— Конечно, куда мне до тебя, Мика-мученица. Ведь я в больницу тоже на курорт приехал, — он прямо-таки выплюнул эти слова, будто за ними стояло что-то ужасное. — Мне не понять!

— Ты не знаешь, что такое потерять любимого… — прошептала, чтобы он не слышал. — Я не слабая… — опускаю глаза в пол, чувствуя, как начинаю плакать прямо перед человеком, из-за которого сама когда-то проливала слезы.

— С-Л-А-Б-А-Я.

— Нет.

— А я говорю, что ты СЛАБАЯ, Мика, — громко говорит он и ударяет рукой по перекладине так, что она начинает трястись вместе со мной.

— Нет! Я не слабая! — начинаю выть я, хотя Майкл — последний человек на земле, перед которым я хочу так выглядеть и открывать свои чувства.

— НЕ ВИЖУ, как твои ноги идут! СЛАБАЯ! Или какая ты, какая ты, Мика?

— Я не слабая, — начинаю медленно двигаться по направлению к нему, закаленная злостью и новым стрессом. Боль будто бы уходит на второй план, и у меня получается. Я почти не заметила, как отпустила поручни и продолжила двигаться к Майклу.

— Какая ты? Не слышу.

— Я не слабая!

— НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ! — он снова ударил по балке, и это было так грубо и унизительно, что захотелось реветь еще сильнее, но слез уже просто не было. За эти шесть недель они закончились в моем организме, и сейчас я истратила свои последние «драгоценные» запасы.

— Сильная. Я сильная, — как мантру начала повторять себе я, на минуту даже забыв о Майкле. Он расшатывал поручни, и весь мир крутился в моих глазах, словно я выбиралась с морского дна через воронку, сквозь которую туда и попала.

{Живая утопленница.}

— Никто не будет тебя жалеть! ЕЩЕ ШАГ! БУДЬ НАСТОЙЧИВА! — доносился, словно сквозь шум, ненавистный мне голос, и я шла вперед.

Воронка скрутила мне внутренности — сначала ноги, живот, а потом самое важное — грудь вместе с дыханием, и перед тем, как меня выбросило на «воздух», она перекрыла его, сжав меня в своих смертоносных объятиях.

А потом я сделала последний шаг по направлению к Майклу. Он отступил назад, и я упала.

Снова.

Не глядя, он потянул меня за руку, и я присела на ближайший тренажер для тренировки внутренних мышц бедра.

— Если не хочешь вызывать у окружающих жалость — борись, — поставил диагноз он и сел на соседний тренажер, начиная качать руки.

Мне казалось, что я вся насквозь промокла, еще и плакала…я, наверное, выгляжу просто ужасно, и уже несколько минут не могу отдышаться. Но я шла. Я начала двигаться.

И как бы я ни ненавидела Майкла, он прав. Я все время жалею себя по жизни. Что в школе, когда я была неприметной овечкой, что с Домиником, который всегда готов был сдуть с меня пылинки. Пожалеть, помочь, поддержать. Только благодаря поддержке мужа я стала двигаться по направлению к своим мечтам, но это долго не приносило результатов.

Потому что я не целеустремленная. И я недостаточно боролась.

— Не хочешь сказать «спасибо»? — съязвил Майкл, потому что я просто молчала. Так сильно ушла в себя, что и забыла, что нахожусь здесь, а не в отчаянном одиночестве своей комнаты.

— Ты кричал на меня, — новая волна злости – не разрушительная, но ощутимая, одолела меня. Он качал мышцы, как ни в чем не бывало, и его лицо почти не напрягалось при движениях. Ему не больно? Или он настолько терпим к боли?

— Я кричал, потому что это был единственный путь расшевелить тебя, — без эмоций произнес он, продолжая заниматься.

Я немного оттаяла. Если бы не наше прошлое, я бы даже действительно была ему благодарна.

— Я не была настойчива, — я говорила, хотя, судя по тому, как он смотрел в одну точку, Майкл уже потерял ко мне интерес. Хотя еще пятнадцать минут назад он массировал мне ноги и бедра. —Потому что боюсь перемен. Когда я выйду из этой больницы...все изменится.

Не знаю, почему сказала все это Майклу. Что за чертовщина происходит каждый раз, когда мы вместе?

— Я не готова. Была не готова, — я будто сама с собой разговаривала. — А как ты оказался здесь? – выпалила я, и Майк наконец снова выстрелил в меня своими стальными глазами-пулями.

— Я подрался и сломал руку, — он вдруг моргнул, почти растеряно, и слегка отвел глаза в сторону.

Звучало как-то абсурдно, потому что его руки выглядели такими сильными. Когда он делал упражнения, его бицепсы в темных татуировках напрягались так, что казалось они вот-вот лопнут.

{Трахаться и драться.}