Сердце. - Страница 41

— Неплохо для начала, — он прикрыл кулаками свою грудь, поманив меня ладонями. — Ну давай, разозлись. Бей меня, маленькая Мика.

То, каким тоном он произносил мое прозвище, которое дал мне Ник было невыносимо. У меня было такое чувство, что он когда-то подслушал наш разговор и теперь копировал точь-в-точь его манеру общения со мной.

Доминик любил подушить надо мной, хотя об унижении всерьез не могло быть и речи. Майкл вел же себя так, будто страдал раздвоением личности.

— Зачем тебе это? — я сжала зубы, руки так и чесались забить моего обидчика до потери пульса.

— Я видел, что ты сломлена. Там, в больнице, — Майкл смотрел на меня так, словно знал все мои мысли. Знал, что я чувствую и с чем борюсь каждый день. Будто это ему было знакомо. Будто он тоже кого-то потерял. {Кого? Майкл не способен на любовь.}

— Прошел год, и ты сломлена до сих пор, — продолжал читать по моему лицу он. Мне захотелось отвернуться. — Я хочу, чтобы ты разозлилась. И я хочу, почувствовать боль. Сейчас я не принимаю участия в боях.

— Ты не злишь меня, Майкл. Мне просто все равно.

— Да? — он снова слишком пристально посмотрел на мои губы. — Значит, тебя можно обижать, унижать, вытирать об тебя ноги, а ты даже отпор не дашь?

В его голосе было столько разочарования, что меня не переставало задевать это. Сама не понимала, почему. Чертова первая любовь, которую не искоренить из памяти.

А потом я ударила его снова. Впервые в жизни меня охватила такая ярость, я хотела бить его упругие мышцы не переставая, хоть и понимала, что мои удары вряд ли доставляют ему что-либо кроме щекотки.

— Сильнее, ну же, — выдохнул он, подступая на один шаг ближе. В ответ я бью его так, что он тут же отходит на этот же шаг назад. Его голова поворачивается в сторону от удара и я бью его еще раз.

— Да пошел ты к черту! — я ударила Майкла вновь в надежде, что он меня остановит.

Но не тут-то было. Ему это нравилось. Он получил, что хотел — сумасшедший.

— Я уже в аду, — пропыхтел он, и получил от меня еще один удар в плечо.

— Бей меня, ну же, давай, Мика… — он говорил это с каменным выражением лица, и даже мои удары не влияли на него. Для него это было развлечением, либо он не показывал боль. Хотя о какой боли может идти речь… наверное, он привык к ударам, и мои взмахи кулаками кажутся ему детской забавой.

— А ты была довольно страстной для девственницы, — вдруг произнес он, и я не сдержалась и врезала ему еще раз.

— Хватит! Молчи! Что тебе, — удар. — От меня, — еще один удар. — НУЖНО?

Я занесла руку над его головой и приготовилась врезать так сильно…черт возьми, я думала, что готова убить его. {Ненавижу тебя.}

Ярость застелила мой взгляд, наполнила меня изнутри, вымещая из меня всю боль, всю жалость, которую я испытывала к себе когда-либо. Я хотела разорвать на себе одежду, сорвать с себя кожу и стать абсолютно новым человеком.

Чистым листом. С целями, амбициями и желаниями. Чистым листом, где нет места горю, а воспоминания больше не калечат душу.

Единственное воспоминание, которое я хочу себе оставить — это Ник. Но я хочу помнить хорошее. А не думать о том, что без него я никогда не буду счастлива.

— А ты как думаешь? — Майкл сорвал с меня перчатки одним движением — все это время он мог сделать это, ему просто нужна была боль. Он использовал меня и в то же время злил. И все же благодаря этому я чувствовала себя каким-то чудесным образом гораздо лучше.

А потом он прижал меня к себе, его рука так быстро легла на мою поясницу, что я и опомниться не успела, как это произошло.

Мне в ноздри ударил его запах. Запах сильного мужского тела.

Пряный обволакивающий аромат со слегка горьковатыми нотками — этот запах я узнала сразу. Я прекрасно помнила, как уткнулась Майклу в грудь, когда он стал первым мужчиной в моей жизни. Я вдруг вспомнила, каково было ощутить его большой член внутри себя впервые. Это было очень больно, но боль я заглушала тем, что утыкалась в его грудь и не могла надышаться этим его запахом.

Такое не забудешь. Он – первый.

Наши дыхания были тяжелыми, моя грудь соприкасалась с его грудью, и я чувствовала, как выбивает ритм внутри ребер его сердце.

— Я думаю, ты спятил, — прошептала, прикрывая глаза. Губы Майкла были всего в двух сантиметрах от моих губ, и я испытала чудовищное желание. Постыдное. Обидное и унизительное.

После всего, что он со мной сделал тогда и сейчас, после всего, что я пережила , я хотела почувствовать его поцелуй.

Хотела узнать, что почувствую, когда наши губы соприкоснутся, если даже сейчас он вызывает во мне столько эмоций? Да, негативных, но они сбивают с ног.

— А я думаю, что теперь мы квиты, — он обволакивал меня своим запахом, окутывал силой. Майкл был доминантом, и это проявлялось везде — в жизни, в общении…и в постели.

— Пусти, — попросила, отводя лицо в сторону. Майкл ухватил меня за подбородок и приблизил к себе так, что наши губы почти касались друг друга.

Его рука грубо держала меня за челюсть, но его палец вдруг мягко заскользил по моей губе.

Это сочетание грубости и нежности перекрыло мне кислород и, проклиная все на свете, я почувствовала — всего на несколько мгновений — сладкое томление внизу живота.

Боже, нет. Майкл и моего мизинца не стоит. Теперь мне нужно объяснить это сердцу, которое при виде его начинает радостно трепетать и подпрыгивать, будто он чем-то это заслужил.

Будто между нами была установлена космическая связь, которая намеревалась сталкивать нас лбами, пока мы окончательно не разобьем друг друга.